when rome's in ruins,
we are the lions,
free of the colliseums.

Я в очередной раз оглядываю себя, с какой-то почти детской рассеянностью, оцениваю свое положение в пространстве, температуру тела, сердцебиение, дыхание, четко определенный набор ощущений в теле. Я со спокойным удивлением отмечаю, насколько же странно наконец ощущать себя собой. Я чувствую себя ребенком, которому выдали новую игрушку, который еще не до конца понимает, как ей пользоваться, но уже чувствует приближающуюся волну радостного восторга. Я не могу сказать, что узнаю себя, не могу сказать, что вернулся в то же положение, из которого меня выбило шесть лет назад. Это.. что-то новое, что-то не совсем знакомое, что-то, с чем я никогда еще не имел дела. В то же время - всего лишь то, что я знал всегда. То, от чего я так в конечном итоге так и не смог отвыкнуть. Несмотря на все сопутствующие.

Я чувствую в себе какую-то удивительную легкость, опьяняющую, необъяснимую на словах, это как будто идти по воздуху. По всем логическим выкладкам, меня сейчас должно накрыть ощущением собственного истощения, морального, физического, неважно, но вместо этого.. я внимательно прислушиваюсь к собственным ощущениям. Я еще раз оглядываю себя, чуть более внимательно. Я полностью собран и готов к эксплуатации. Это все еще не слегка вписывается в границы нормы, я все еще могу заметить что-то тяжелое и темное на каком-то из уровней собственного сознания, где-то на дне себя, но.. Это не имеет значения, на самом деле. We’ve already won. Всего лишь логично, что теперь понадобится некоторое время на восстановление зданий и уход за ранеными.

Я со смешком укладываюсь ей на колени, ворчливым тоном произношу, - Можно подумать, с головой на месте я соседей смущаю чуть меньше, - все еще не смотря на нее, мне требуется некоторое время на то, чтобы перестроиться, на то, чтобы занять правильное положение в пространстве. В каком бы смысле это сейчас не употреблялось. Когда я наконец в нем оказываюсь, я смотрю вверх, внимательно, она протягивает ко мне руку, останавливает ее на полпути, я ловлю ее в воздухе, на секунду притягиваю к себе, - Знаю, - отвечаю, не очень громко, очень отчетливо, провожу по внутренней стороне ее ладони, отпускаю руку. - Взаимно, - я не ухмыляюсь, когда это говорю, не меняю своего нейтрального выражения, некоторые вещи абсолютно не требуют произнесения, другие - дополнительного акцентирования на них внимания. Я всегда каким-то образом знаю, что именно мне нужно ей ответить, даже если вопрос не произносится вслух. Особенно, если. Я все еще ощущаю в каждом своем движении эту новоприобретенную легкость, она кажется настолько непривычной, что мне требуется время на то, чтобы вспомнить, как ею пользоваться, функционировать в ее рамках. Это как будто смена гравитационных полей, я совершенно не привык затрачивать так мало усилий. Я совершенно не привык так легко дышать. Я чувствую, как восстанавливается баланс. Как с тихими щелчками перемещаются шестеренки, каждая на свое место. Удивительно, думаю я. Удивительно.

Я перевожу на нее взгляд со смешливым вызовом, - Кто тебе сказал, что он пропал? - это, на самом деле, совершенно не важно сейчас, у нас еще будет много времени на то, чтобы это обсудить, еще больше времени на то, чтобы не затрагивать эту тему вообще. Я с очередным приливом удивления отмечаю в себе эту внезапную.. терпеливость? Это внезапное осознание того, что на самом деле, на самом-то деле, у меня есть все время в мире. Я всегда был нетерпеливым, всегда хотел получить все, сразу, сейчас, всегда боялся упустить момент или потерять возможность. Вот только я никуда не спешу. Сейчас. Больше. Вот только я каким-то образом осознаю - мне каким-то образом дали понять, что все, что должно случиться, случится в строго определенное для него подходящий момент. Я всегда слабо ориентировался во времени, всегда чувствовал перед его лицом некоторую беспомощность. Я с кристальной ясностью вспоминаю тот факт, что за все те четыре года, которые мы со Скарлетт были вместе, я ни разу не опоздал ни на одну из наших встреч. Я ухмыляюсь, забираю у нее ручку, обхватываю ее запястье второй рукой, тяну на себя, - перемещаюсь чуть повыше, устраиваюсь поудобнее. Я делаю на ее руке первые пару штрихов, мне кажется, что я совершенно забыл, как это делается, вот только я почему-то помню каждое из движений. Четко определенная последовательность, - Знаешь, - говорю я невнимательно, постепенно увлекаясь процессом, я работаю четкими, уверенными линиями, это даже странно, насколько легко у меня получается. Я точно знаю, что эта ворона явно не войдет в перечень мировых шедевров изобразительного искусства, но еще лучше знаю то, что когда я закончу, она будет полностью подвижной. Готовой взлететь в любую секунду, - вороны, на самом деле, очень странные существа, - я делаю штрих за штрихом, внимательно, увлеченно, прорисовываю клюв, глазки-бусинки, я не обращаю внимания на общую картину, я позволяю себе полностью увлечься процессом, - позволяю ему полностью увлечь себя, - никогда не знаешь, что из них получится, - я даже не особо слежу за тем, что говорю, набрасываю тени, оставляю блики, детализирую оперение, это, на самом деле, не очень похоже на ворону, неважно, я никогда не вносил умение рисовать в бесконечный список своих выдающихся талантов, - пока не закончишь. - Я на секунду отвожу руку в сторону, критично оглядываю результат своих трудов, птица спокойно смотрит на меня, сложив крылья, как будто чего-то не хватает в этой картинке. Как будто она сейчас терпеливо и с достоинством ждет, пока я закончу рисунок. Я чуть прищуриваю глаза, по моему лицу расползается ухмылка. Конечно. - Вот, например, эта. - Я переворачиваю ручку в пальцах, снова подношу ее к коже, выжидаю несколько секунд перед тем, как начать рисовать снова. Я плавными, уверенными движениями добавляю на картинку языки пламени, они сразу же бросают на птицу отсвет, я даже не представлял, что так может быть. Я чуть прикусываю кончик языка, - первый, второй, третий, - я не останавливаюсь, пока моя не-совсем-ворона не оказывается полностью поглощена огнем. - Я, кажется, всегда найду способы разозлить Гринпис. Не один, так другой, - я издаю еще один смешок, снова проворачиваю ручку в пальцах, наблюдая за тем, как птица с невозмутимым достоинством исчезает в языках пламени. Костер гаснет, оставляя после себя кучку пепла, которая еще несколько секунд остается неподвижной. Я улыбаюсь, - я знаю, что произойдет дальше, - позволяю себе отвлечься, отступаю чуть в сторону, вывожу небрежным, трудно читаемым почерком: “here’s your hint, Warrington.” Прикусываю губу, тяну ее руку еще чуть ближе к себе: “your second word, remember? the one you didn’t get right.” Бросаю на нее взгляд, вывожу с новой строчки: “i think the citizens will do just fine where they are. just as the little guy right there.” - дорисовываю небольшую стрелочку, указывающую в направлении кучки пепла, из которой уже вылез птенец. Улыбаюсь еще шире: “p.s.: i’ve missed you, too.” Отпускаю ее руку, оставляю ручку в своей. Накрываю ладонью ее пальцы на моей шее. Снова откидываю голову чуть назад. Слышу, как она произносит мое имя - в этот раз действительно слышу. Я чувствую себя настолько удивительно легко в этот момент, - я чувствую себя настолько. - Скарлетт, - я чуть киваю, пробуя на вкус ее имя, снова, осознаю, что я сам успел совершенно забыть, как оно произносится. Я редко называл ее по имени, на самом деле. У меня всегда был потрясающе обширный набор nicknames на все поводы и случаи жизни, я всегда мог подобрать нужное, имя же.. имя я предпочитал оставлять на те случаи, когда подобрать не получалось. В основном эти случаи относились к тем, которые можно было бы назвать самыми важными. В основном. Летящий набор согласных на моем языке все еще кажется чуть незнакомым. Всего лишь в том смысле, что было бы неправильно, в самом-то деле, начинать злоупотреблять им сейчас. Мы лежим молча, некоторое время, мое сердце равномерно отстукивает ритм, который она ощущает в своих пальцах. Который я ощущаю в ее. Feels good to be back home finally, хочу сказать я, но нам, на самом деле, не нужно говорить. Doesn’t it?

Нам действительно не нужно говорить.

Я выравниваюсь на уровне дыхания и сердцебиения, я замечаю, что дрожь, которую я испытывал, куда-то исчезла. Вместо нее.. все то же ощущение удивительной, опьяняющей легкости. Я на секунду перевожу взгляд на небо, я замечаю, что тучи успели рассеяться, я издаю еще один короткий смешок. Потом смотрю снова на Скарлетт, втягиваю воздух, знакомым движением фиксируюсь на ее лице, жадно впитывая в себя каждую черту. Каждое движение. Ощущение ее пальцев, сцепленных с моими, лежащих на моем солнечном сплетении. Это так удивительно, хочу сказать я, так непривычно, так.. так, как и должно быть. Так, как это работает. Я немного теряюсь в словах, я слежу за ощущениями от ее прикосновений, я задумчиво провожу большим пальцем по тыльной стороне ее ладони. Ее кожа ощущается на несколько градусов теплее. Я не чувствую холода, я не чувствую вибраций или подрагиваний, все, что я ощущаю - это та самая невыносимая, трудно поддающаяся описаниям легкость. Я чувствую себя снова лишенным слов. Я внимательно прислушиваюсь к каждому из своих ощущений. Я улыбаюсь, когда смотрю только на нее, - когда она смотрит только на меня. Мне, в самом деле, так гораздо комфортнее. Тоже.

Это очень странное ощущение, я чувствую себя полностью, до скелета, раздетым, я чувствую себя чистым от всех лишних смыслов, от любых не имеющих значения коннотаций. Я все еще чувствую себя слегка потерянным. Я прекрасно знаю, что найду дорогу. Я отлично ориентируюсь на местности, в самом деле, и прекрасно чувствую направления. Я был здесь уже тысячу раз. Я никогда не знаю, куда я приду отсюда. Ты всегда умела находить бесконечные способы меня удивлять. Не имею ни малейшего представления о том, как у тебя это получалось. Ощущение легкости становится безошибочно сильнее, я продолжаю улыбаться, я фиксирую ассоциации, я не обращаю внимания на слова и формулировки. Я чувствую себя на своем месте. Физически ощущаю. Я не знаю, куда я приду отсюда, на самом деле. Что я знаю, так это то, что на самом-то деле все дороги давно уже ведут исключительно в одно место.

Я все еще не обращаю внимания на слова и формулировки, я все еще ориентируюсь на местности. Я чувствую, как выравнивается, расправляет плечи, утверждает себя в пространстве ощущение необъяснимой легкости. Я перевожу взгляд на свою руку. Belongingness. Скарлетт проводит пальцами по моему лицу, шее, груди, ребрам, оставляя на мне физически ощутимый след, прочерчивая еще одну дорогу. Это больше не напоминает вибрацию или дрожь, нет, это нечто бесперебойное, нарастающее, неизбежное, необъяснимое. Я все еще путаюсь в словах, я не обращаю на этот факт особого внимания. Это тот случай, когда я не пытаюсь объяснить, всего лишь обозначить. - Don’t get too used to it, - я киваю, уставившись в ее лицо с совершенно серьезным видом, я даже трачу некоторое количество усилий на то, чтобы подавить улыбку. - I plan on forgetting it as soon as I get the opportunity, - не имеет значения, в самом деле, мы здесь не для того, чтобы уделять слишком большое внимание вербальной коммуникации. Я внимательно ее выслушиваю, киваю еще раз, конечно же, я понимаю, конечно же, чисто бытовой уровень - это совершенно не то, что я имею в виду. Я трачу пару секунд на то, чтобы перевести дыхание, собрать слова в собственной голове, - Я.. - еще один короткий смешок, - не имел в виду это. Вернуться мне надо будет в любом случае. Мне серьезно нужно выспаться. И в душ. Ну и, - не самое, конечно, значительное, в этой ситуации, - но у меня тут есть шесть лет моей жизни и еще парочка вещей, которые мне серьезно стоило бы уложить у себя в голове, - я улыбаюсь снова. - Но душ, конечно же, приоритетнее. - Я внимательно рассматриваю ее лицо, пытаясь сформулировать то, что имею сказать по этому поводу. Получается с трудом. Я приподнимаюсь на локтях, качаю головой, возвращаю себя в вертикальное положение, почему-то даже не испытываю с этим особых трудностей. - Hey, Scarlett, - с ухмылкой бросаю взгляд в ее сторону, обрываю себя на полуслове, усаживаюсь ровнее, поворачиваюсь к ней. Еще раз проворачиваю в пальцах ручку, напускаю на себя совершенно серьезный вид, деловым жестом тяну на себя ее ладонь. Выписываю на ее ладони набор цифр своим нечитабельным почерком, отмечаю, что ручка уже практически отжила свой срок, последние две цифры мне приходится наводить дважды. - We really need to switch to the call-first basis, - поясняю, пока внимательно проверяю правильность написанного мной номера. - As much as I know you’d enjoy the view of me getting punched in a face by an angry, overprotective boyfriend, - перевожу взгляд на нее и указываю на нее ручкой, чтобы убедительнее проиллюстрировать свою позицию, - these days I’m a little bit too fragile to afford it. - Вкладываю ручку обратно ей в карман. Возвращаю на свое лицо полуулыбку, которая начинает ощущаться настолько естественной, что это меня даже немного пугает. - You’re a smart girl, Warrington. Figure this out, - я киваю в сторону дома. - You have approximately until, - я поворачиваю к себе ее запястье, делаю вид, что бросаю взгляд на наручные часы, - I sort through my very own piles of shit I have no idea how to sort through. - Переворачиваю ее руку обратно, захлопываю ее раскрытую ладонь, отпускаю. - Then we’ll talk.

Я совершенно не удивляюсь с тому, с какой легкостью в итоге поднимаюсь со скамейки, я совершенно не чувствую усталости, я потягиваюсь с ощутимым хрустом в позвоночнике, я бросаю еще один взгляд на снова прояснившуюся пастораль. Я ухмыляюсь. Наклоняюсь к Скарлетт, некоторое время смотрю ей в глаза, очень внимательно, жду пару секунд, раз, два, три, - заправляю прядь волос ей за ухо, привычный жест, приближаю свое лицо к ее, не убирая с лица ухмылку, - Catch ya later, - я произношу это, понижая голос, как будто сообщаю ей секрет, который кто-нибудь может подслушать. Потом выпрямляюсь снова. Бросаю на нее еще один взгляд перед тем, как начать свое движение в сторону остановки.

Я думаю о том, что, скорее всего, я все еще прекрасно успеваю на автобус. Возможно, даже не на последний за сегодня.